У нас у всех есть ПИС, да?

Представим, что в какой-то желтой газете мы прочитали следующий заголовок:

“Молодая женщина бросила своего мужа умирать, отказав ему в помощи”.

Какие чувства вызывает эта реплика? Гнев, жалость, сочувствие, желание наказать, желание отомстить?

А теперь посмотрим на такой заголовок:

“Молодая женщина, спасая себя, бросила своего мужа умирать”.

Что-то изменилось в ощущениях?

На днях прочитал книгу Изабель Отисье “И вдруг никого не стало”. Эта женщина — мореплаватель, которая через многое прошла. Была там, куда не добирались мужики со стальными яйцами. Баба молодец. Баба повидала мир. Эта баба — мужик.

И она стала писать книги.

В этой книге она рассказывает про молодую пару, которая отправилась на яхте бороздить мировой океан. В итоге, их лодка затонула, и они остались на необитаемом острове. Современные Робинзон Крузо и Пятница.

Остров не тропический, условия очень суровые. Я не буду сильно спойлерить, кому надо тот прочитает. Приведу оттуда лишь пару вырезок.

В какой-то момент муж заболел, перестал следить за собой и, что самое главное, сдался, практически прекратив борьбу.

Она прижалась к Людовику, и ее замутило. От него воняло. От него несло кислятиной, смесью пота и застаревшей мочи, месяцами нестиранной одеждой, немытым телом. Она задохнулась от этого запаха — как же она раньше его никогда не замечала? От нее, по крайней мере, так мерзко пахнуть не должно. Она старается мыться каждый вечер. Людовик мог бы делать то же самое хотя бы ради нее. Ну вот, опять она завела ту же пластинку: он не прикладывает ни малейшего усилия, все держится на ней… А у нее нет больше сил тащить обоих, она не хочет делить с ним скудную пищу и не намерена дольше терпеть эту вонь поражения. Запах не врет, он теснее всего связан с инстинктами. Можно соврать жестом, словом и даже взглядом. Но запахом соврать нельзя. Животные, запахом сообщающие о своем страхе или вожделении, прекрасно это знают. И не по этой ли единственной причине люди во все времена старались избавиться от запаха, обливаясь духами и одеколонами?

Запах не врет. И этот ночной запах велит ей бежать, немедленно оттолкнуть Людовика.

В самые важные минуты человек всегда один, думала Луиза. Когда речь идет о жизни и смерти, когда надо принимать главные решения, другой ничего не значит. Она должна забыть о нем и просто жить. Это ее самое безусловное право, это ее долг по отношению к себе самой.

Здесь у Луизы на лицо проявление инстинкта самосохранения. Сокращенно ПИС.

Вас двое, у вас почти нет шансов на спасение и бонусом к этому “выигрышу” идет то, что второго покинули все моральные силы. Он упал, чтобы сдохнуть в своей собственной моче.

На другой чаше весов веселая и беззаботная жизнь с этим же человеком. Любовь, обнимашки, рассветы и закаты, секс, совместные прогулки и мечты.

“Любовь до гробовой доски” тянет обоих на дно, потому что есть обязательства, которые мы берем на себя, когда становимся парой.

Есть такое понятие, как совесть. Это правила игры, которые ты принимаешь, когда живешь в обществе. Эти внутренние настройки формируются в нас по мере того, как мы взрослеем, проходя путь от мелкого пиздюка до взрослого человека.

Ребенок Маугли, вскормленный обезьянами, не знает, что такое совесть. Все его действия будут направлены на то, чтобы было комфортно ему, без всякой оглядки на общество. Нам же приходится постоянно задавать себе вопрос: а что скажут люди?

И этот вопрос не возникает лишь в одном случае. Когда нас медным тазом накрывает ПИС, да?

Когда-то я писал, что, преодолевая на пароме расстояние от Хельсинки до Стокгольма, я ходил по длинным коридорам этого могучего судна и представлял себе, что мы сейчас начнем тонуть.

Надел бы я в тот момент на себя маску Ди Каприо с Титаника и побежал бы спасать любимую или как ссыкливое чмо спасал бы свою шкуру?

Опять же, “ссыкливым чмом” меня бы назвали люди, если бы я выжил, а она бы пошла на дно кормить рыб. Находясь в своем теплом жилье, на уютных диванах мы направо и налево раздаем вердикты “виновен” или “не виновен” людям, побывавшим в ситуациях, в которых мы никогда не были и никогда, возможно, не окажемся.

Луиза из книги бросила на произвол судьбы своего любимого человека. Она долго уговаривала себя, что оставила ему еды, что вернется через неделю, отыскав заброшенную станцию исследователей. В конце концов её мозг, чтобы не причинять боль, задвинул Людовика в самую глубину.

Она похоронила его в собственном сознании, чтобы не стать куском разложившейся плоти в реальном мире.

Ты не ты, когда голоден. Ты не ты, когда вокруг нет людей, которые будут указывать на тебя пальцем. У тебя есть задача выжить любой ценой и ты пойдешь на любую подлость или жесть, чтобы остаться в этом мире еще хоть не на долго.

Луиза смогла выжить. Угроза смерти миновала.

В голове вспышками мелькали воспоминания: его руки, до локтя усыпанные веснушками от долгого пребывания на солнце; глаза, которые зеленели, когда он злился; странный горловой звук сразу после оргазма. Бодрящий воздух ясного утра рассеял мглу, затянувшую ее мозг, как рассеял туман над бухтой. Чем быстрее она шла, тем больше картин возникало в сознании. Ей виделся не больной и отчаявшийся человек, а тот, кого она любила и за кем последовала сюда, на край света, веселый и решительный, тот, в чьих объятиях она мечтала оказаться снова, человек, которого ей почти удалось забыть и который внезапно ворвался в ее память. Почему теперь? Потому что она восстановилась физически?

И тогда ее охватили сомнения, а следом навалилась щемящая тоска.

Когда нам тепло, уютно и есть еда, мы снова становимся людьми. Снова просыпается рассудок и та самая совесть. Инстинкт самосохранения засыпает, и возвращаются сомнения.

Раскольников убил старушку, и его голову потом разрывало от мыслей. Многие люди, убивавшие на войне, потом с трудом возвращаются к нормальной жизни в обществе.

Мы не можем игнорировать окружение. Оно формирует нас. Оно давит. Оно говорит нам “не убий”.

Большинство из нас, оказавшись в патовой ситуации: убей, чтобы выжить, скорее всего пойдут на сделку с совестью. Особенно, если вокруг не будет ни души.

А если человек уверен в том, что вообще НИКТО не узнает о том треше, который он творил, то животное в нем отрывается на полную катушку.

У нас есть Интернет, есть лазеры и спутниковая навигация, мы научились строить километровые мосты и запускать людей в космос. Мы победили чуму, смогли выстроить грандиозные города в пустынях и не оставили на Планете ни одного не исследованного места.

Одна из вещей, которую мы не смогли сделать, так это вытравить животного, которое дремлет в нас не одну тысячу лет.

И это животное готово убивать, стоит только покуситься на его жизнь.